«Свет Утренней Звезды» № 5 (63) от 20 декабря 2007 года
Свет Материнской Любви
«…Во всех веках люди опошляли и посейчас опошляют высокое понятие платонической любви. Они не могут подняться до высот преображенного чувства, которое имел в виду великий Платон. <…> Любовь для Платона была великим ведущим Началом. Потому понять эту платоническую любовь могут лишь те, которые преисполнены устремления к самому Прекрасному. Никакие земные проявления любви для них не существуют и отталкивают своей грубостью. Некоторые святые испытывали такую платоническую любовь в своем устремлении к Высшему. Даже иногда такая любовь связывала некоторых из них между собой, но какая чистота сияла в сердцах таких избранников! Вспомним Абеляра и Элоизу, или св. Клару и св. Франциска и пр. Как редко они встречались на земном плане, но души их пребывали в полном созвучии и духовной радости».
Е.И. Рерих. Письмо от 14 июня 1939 г.
Клара Ассизская - основательница Ордена Бедных Дам, или Кларисок, и первая настоятельница монастыря Сан Дамиано, родилась в городе Ассизи 16 июля 1194 года. Она была старшей дочерью графа Фаворино Скифи, состоятельного представителя старинного римского рода, владевшего большим дворцом в Ассизи. Ее мать Ортолана принадлежала благородному семейству Фьюми, отличалась прилежанием и благочестием.
Клара Ассизская
Первый биограф Клары, Томмазо да Челано, проницательно отмечает, что Божественная благодать, должно быть, основательно пропитала корни (то есть мать), «чтобы потом в веточке возникло изобилие святости». И мать, и дочь были так тесно связаны Божьей благодатью, что Ортолана закончила свою жизнь в монастыре Клары. В старости она пришла к Богу, ведомая дочерью, которая стала для нее духовной матерью. И тогда старая Ортолана будет вполголоса рассказывать сестрам монахиням, что всегда знала судьбу этой девочки: еще, когда она молилась перед распятием незадолго до родов, прося у Бога защиты, она услышала внутренний голос, сказавший ей: «Ты родишь свет, который озарит мир!» Поэтому она назвала ее Кларой.
С ранних лет Клара была наделена редкостными добродетелями. Еще ребенком она целиком посвящала себя молитве и смирению. Говорили, что после молитвы от девочки исходил «приятный аромат неба». Клара испытывала глубокое сострадание к бедным – раздавала все деньги, которые ей давали, а иногда и свой обед или ужин, тайком от взрослых, отдавала голодным. Еще, будучи совсем юной девушкой, Клара почувствовала ничтожность мирских благ. Чувство пустоты и печали не раз охватывало ее. Она понимала, что это чувство – результат некой неудовлетворенности, какого-то желания, высказать которое она не могла.
Старинный биограф обращает внимание на то, какое темное было тогда время: мир казался подавленным надвигавшейся старостью, и око веры было затуманено, а на шлаках времени накопились шлаки грехов. «Но Бог послал Франциска — сияющее солнце Ассизи, а потом и Клару — “ярко горящий свет для всех женщин”».
Клара много слышала о Святом брате Франциске. Горожане удивлялись тому, что этот веселый, жизнерадостный и к тому же богатый юноша оставил все: и богатство, и жизнь полную развлечений и посвятил себя служению Богу, основав орден, где братья жили в бедности. И, конечно же, жизнь Франциска, его проповеди повлияли на дальнейшую судьбу Клары. В своей книге «Святая Клара Ассизская» Ева Ференц так описывает встречу Клары с братом Франциском: «Однажды за городом Клара увидела оборванца, согнувшегося под тяжестью перекинутого через плечо узла с выступающими острыми углами. <…>
- Франциск Бернардоне, это ты? – тихо произнесла она.
«Где же его изящный наряд? Как случилось, что он выглядит, как нищий?» - один за другим возникали вопросы. А он подошел ближе, сбросил на землю свой тяжелый узел. Что-то загромыхало, и к ногам Франциска высыпалось несколько камней.
- Я собираю камни. Ремонтирую Порциункулу (часовня в честь Пресвятой Богородицы Ангельской), сказал он, смущенно улыбаясь.
- Да, этот бедный храм разрушается, – ответила она тихо и добавила: - Он нуждается в помощи.
- Ну да! Храм нуждается в помощи! Откуда ты это знаешь? – спросил он, напряженно вглядываясь в ее лицо.
- Я молюсь, потому что чувствую, что Бог ожидает этого от меня. Моя молитва нужна ему так же, как эти камни, которые ты носишь.
- Ты воистину созидаешь, - произнес он.
- От чего ты так изменился? – спросила Клара.
- Мир, в котором я жил, не настоящий, а я хочу жить, - ответил он …
Произошедшая перемена с Франциском показала, что он знает куда идти, чтобы утолить жажду, что он изменился именно для того, чтобы получить ту единственную дорогу, на которой бы можно было найти смысл своего существования, и Клара поняла, что она родилась именно для того, чтобы идти по этой дороге».
Пришло время, когда Клара, как и большинство обыкновенных девушек, должна была выйти замуж. Среди ровесниц она выделялась красотой, в которой находил отражение ее удивительный дух. Клара была прекрасна и светла, величественна и мягка, решительна и задумчива одновременно. Она излучала спокойную силу, вызывавшую уважение и доверие у людей. Родители хотели найти для нее знатного и богатого человека, который был бы достоин их дочери со всех точек зрения. Слава о красоте, богатстве и уме Клары притягивала лучших женихов даже из дальних мест. Но она даже не думала о замужестве. Ее мысли, занятые поисками цели и путей свободы человечества и свободы ее собственной души, были устремлены совсем к другому. Она отказывала женихам, одному за другим.
Клара все больше восхищалась Франциском. В тайне от родителей, Клара вместе с сестрой Агнессой и подругами встречалась с Франциском. Все они заслушивались его речами, а потом, в одиночестве, размышляли над тем, что он сказал. Он говорил возвышенно, но просто. Его мысли окрыляли сердца, вселяя в них стремление к бескрайней и вечной свободе, самому прекрасному, о чем тоскует человек.
Клара под влиянием бесед с Франциском, которые укрепляли ее в собственных убеждениях, все более верила в свое призвание, все яснее представляла свое место и действия в этом мире. Это убеждение в ней так ширилось, что постепенно стало источником животворной силы. Она знала, чего хочет достичь. Она знала и то, что если чего-то хочешь, обязательно добьешься.
Приближалось вербное воскресенье 1212 года. Это было время Великого Поста, покаяния, приготовления к величайшему событию – Воскресению Христову. Клара, тесно связанная с землей и небом, чувствовала, как в ней созревает потребность в великой перемене, что пришло время, чтобы все силы души направить к ясно вырисовывавшейся цели свое жизни. Эти ощущения были для нее источником огромной воли к жизненной деятельности, радости и страха, ведь она должна была оставить жизнь, которую вела до сих пор; перед ней вставало много трудных задач.
Она отправилась в Порциункулу к Франциску, чтобы спросить, что и как она должна делать, чтобы изменить свою жизнь. Увидев Клару, он сразу понял, зачем она пришла. Улыбнувшись, он сказал:
- В Вербное воскресенье оденься как можно наряднее. Надень драгоценности и вместе с остальными девушками иди в церковь. Это будет твой последний выход в свет. Потом ты навсегда сбросишь эти наряды, которые связывают твою жизнь. Ночью ты выйдешь за городские ворота. Мы с братьями будем ждать тебя здесь.
Наконец настал этот долгожданный день. Клара надела свое лучшее платье и вместе с другими знатными девушками Ассизи отправилась в храм. А когда все поспешили к алтарю, чтобы взять по веточке вербы, она, словно очарованная каким-то видением замерла и не успела вовремя подойти. Все девушки взяли вербу и уселись на передней скамье. Над светлыми платьями вырос ровный ряд веточек вербы. И только у Клары в руках ничего не было.
Началась служба. Епископ, подходя к алтарю, окинул взглядом людей и задержался на Кларе. Он сошел со ступеньки алтаря, подошел к Кларе и подал ей вербу. По храму прошелестел удивленный шепот.
В последний раз мир видел Клару. В эту же ночь она тайно покинула родительский дом и отправилась в Порциункулу, где св. Франциск и его ученики встретили ее с зажженными огнями в руках. Клара сняла свое богатое платье, и надела грубую одежду, отрезала волосы и надела на голову покрывало. Здесь же, перед алтарем, Клара поклялась посвятить свою жизнь Богу и жить в бедности.
Миниатюра, изображающая принятие Клары в братство св. Франциска (15 век)
Святой Франциск временно поместил ее в бенедиктинский монастырь Святого Павла (Сан-Паоло). Монастырь был открыт днем и ночью. В 1201 году папа Иннокентий III наделил это место правом убежища. С тех пор кто бы ни допустил там насилия, схватил кого-либо, даже преступника, с оружием или без, отлучался от церкви. В этом храме Клара провела Страстную неделю. Ее отец, мечтавший устроить ей прекрасный брак, пришел в ярость. Ее дядя с другими родственниками прибыл в монастырь и пытался увезти Клару домой.
Клара была для них не монахиней, а просто капризной девушкой, совершившей проступок. В ее адрес неслись самые разные ругательства. Узнав, что она остригла волосы, родственники пришли в ужас. Дядя ушел, пообещав еще вернуться. Несколько дней спустя св. Франциск, чтобы обеспечить ей лучшее затворничество, о котором она просила, перевел ее в другой женский бенедиктинский монастырь Сант Анджело в Панцо. Однако присутствие Клары в монастыре бенедиктинок вызывало недовольство сестер. Когда они ели, она постилась, когда спали – бодрствовала, молясь. Кроме того, за стенами монастыря появлялись ее родные. Они бродили вокруг, грозные в своей бессильной злобе, готовые в любую минуту схватить девушку, если она ступит за калитку.
Однажды ночью пришел св. Франциск с братьями, и отвел Клару в часовню св. Дамиана, которую он восстанавливал своими руками. Клара недолго оставалась одна. Скоро в часовню святого Дамиана пришла ее сестра Агнесса. Но на этот раз родственники были в бешенстве, они не собирались сдаваться. Тот же дядя, придя в неистовство, прибыл в сопровождении вооруженных людей, они выволокли ее из монастыря, избили, надавали пощечин и насильно увели Агнессу прочь. Бедняжка простирала руки к Кларе, как будто сестра могла защитить ее от подобного насилия; Агнесса говорила, что «не хочет, чтобы ее отнимали у Христа». Никто толком не может объяснить, что же случилось потом. Тот же дядя расскажет, что ее схватили четыре человека, но смогли пронести по спуску горы лишь несколько сотен метров. С каждым шагом это невесомое тельце становилось все тяжелее и тяжелее. «Можно было подумать, - скажет он в обычной своей грубой манере, - что она всю ночь ела свинец». Девочка стала недвижимой в буквальном смысле слова, ее невозможно было сдвинуть с места. Более того, у дяди, после того как он дал ей пощечину, отнялась рука, как будто ее разбил паралич. Агнесса осталась в монастыре. Вслед за Агнессой пришли все подруги Клары. А за ними последовали и другие девушки из этих мест. Придет и третья сестра Клары, Беатриче, а за ней и их овдовевшая мать Ортолана, посвятившая себя возделыванию монастырского огородика.
Сан Дамиано
Так была основана первая община Ордена Бедных Дам, или Бедных Кларисок, как стал называться второй женский орден. Франциск Ассизский сам написал для него первое «Жизненное правило». Это было не столько правило, сколько некий документ о союзе между братьями Франциска и сестрами Клары: «Поскольку по Божественному вдохновению вы стали дочерьми и служительницами Всевышнего Царя, Отца Небесного, и невестами Святого Духа, избрав жизнь в соответствии с совершенством святого Евангелия, я желаю и обещаю от своего имени и от имени моих братьев всегда усердно заботиться о вас и о них». Этот текст имеет особое значение, ибо Франциск прибегает к необычным выражениям: он не называет монахинь «Христовыми невестами», как это было принято и тогда, и теперь, он называет их «невестами Святого Духа». Причина в том, что он воскрешает в памяти историю Благовещения, когда Мария была провозглашена «Рабой Божьей» и «зачала от Святого Духа», чтобы произвести на свет Сына Божьего.
Таким образом, монахини св. Дамиано познали не только «таинство супружества» (пламенный выбор Христа Суженого), но и «таинство материнства». Они ежедневно должны были испытывать таинство Воплощения, привыкая к роли «живой колыбели», чрева для Сына Божьего, который в любую минуту готов появиться на свет. А Клара являла это почти что в физической реальности. Вот свидетельство одной монахини на процессе канонизации:
«Сестра Франческа ди Мессер Напитано ди Ноль ди Медзо клянется, что однажды, в первый день мая она увидела на руках мадонны Клары прелестное дитя, красоту которого нельзя выразить. При виде этого дитя свидетельница испытала невыразимую нежность, и у нее не было сомнений, что это дитя был Сыном Божьим...»
Однако для того чтобы обладать этим таинством, необходимо было одно условие - бедность: «Не желать иметь ничего, кроме Господа нашего!» Поэтому Клара призывала сестер «приспосабливаться к маленькому бедному гнездышку, к бедному Христу, которого нищая мать положила в убогие ясли».
Клара неоднократно обращалась к Святому отцу, желая получить от верховных церковных властей письменное подтверждение того, что ее общинам будет дарована привилегия абсолютной бедности, что никто и никогда не сможет принудить их владеть чем-либо или же призывать к этому. Первый раз она получила согласие от Папы Иннокентия III, это было в 1215 году, затем в 1228 году она послала письменный запрос Григорию IХ. Будучи еще кардиналом, он писал ей много теплых писем, называя «любимейшей сестрой во Христе, матерью спасения своей души». Он даже обращал к ней такие слова: «Ты будешь отвечать за меня в день Страшного Суда, если не позаботишься о моем спасении». Став Папой, он с дружеской настойчивостью советовал ей еще раз подумать о вопросе бедности. Он напоминал ей, что в жизни бывает много разных обстоятельств и слишком много опасностей. Поэтому какая-нибудь, даже незначительная, собственность могла бы лучше обеспечить ее монастыри, гарантируя им сохранность и свободу. Но Клара твердо отказалась. Григорий, считая, что она отказывается из-за боязни нарушить обет полной бедности, предложил ей освободить ее от него. «Святой Отец, я прошу отпущения моих грехов», ответила Клара, «но я не желаю, чтобы меня освободили от обязанности следовать за Иисусом Христом».
И тогда Григорий IX за бедным столом трапезной Сан Дамиано своей собственной рукой написал текст этого странного документа, подтверждающего привилегию («намерение о высочайшей бедности»). И сделал он это, - отмечает летописец, - с большой радостью. Все терзали его, чтобы получить разные привилегии, льготы или освобождение от чего-либо, а эта женщина терзала его, чтобы получить «привилегию бедности».
Прежде чем вернуться в Рим, он пожелал разделить с монахинями их скромнейшую трапезу. Они могли предложить ему, всего лишь корзинку с хлебом, и Папа попросил Клару благословить трапезу. Она повиновалась, и вдруг прямо на глазах у Папы Римского корка хлеба слегка приоткрылась, образовав четко очерченный крест. Так Григорий IX поел хлеба действительно «благословенного» и понял, что этим чудом Иисус одобрил благословенную и распятую на кресте бедность, о которой Клара умоляла как о величайшем даре.
Клара, назначенная Франциском настоятельницей монастыря Сан Дамиано, во многом против ее воли, продолжала управлять им вплоть до своей смерти в 1253 г. За все это время она ни разу не выехала за пределы обители и стала настоящим воплощением бедности, смирения и послушания. В свободное от духовных упражнений время Клара занималась физическим трудом. Она вела за собой общину собственным примером, выказывая собой «сияние правды». «Когда она возвращалась после моления,- рассказывает одна из сестер,- все радовались, как будто она сошла с небес». «Казалось, что все блага были в ней»,- добавляет другая. Монахини свидетельствуют, что «распоряжения она отдавала очень смиренно и боязливо». Насколько строга она была к себе, настолько «мягка и ласкова» со своими монахинями. Она говорила, что игуменья должна уметь «утешать страждущих, и быть последним прибежищем для терпящих лишения». Еще при жизни Клару считали святой. Она обладала даром исцеления, совершая крестное знамение, которым как бы передавала больным людям, а также предметам, свою пламенную любовь к Христу. Неоднократно ее посещали видения, и сестры иногда зримо ощущали ее близость к Сыну Божьему.
Клару и Франциска связывали особые узы дружбы. Известно, что Франциск был всегда крайне сдержан. При встрече с женщинами он избегал даже смотреть им в лицо. Он говорил, что узнавал в лицо лишь Клару и мадонну Джакомину ди Сеттесоли, так как имел к ним особое расположение. Одна из них напоминала ему Марию, так как хотела все время слушать Иисуса, а другая - Марфу, которая так много трудилась для Него.
Икона «Святой Франциск и святая Клара»
О том, как высоко Франциск ценил Клару, свидетельствует то, что он обращался к ней, чтобы получить духовное утешение. Так было в первые годы после его обращения, когда он долго пребывал «в большой нерешительности»: посвятить ли себя только молитве (к чему он стремился всей душой) или же заняться и проповеднической деятельностью, что он также считал весьма важным.
Он как-то сказал брату Массею: «Пойди к сестре Кларе и попроси ее от моего имени, пусть она вместе со своими духовными сестрами благочестиво молит Бога, чтобы Он вразумил меня, какой путь избрать».
То же самое он попросил сделать и брата Сильвестра, которого считал самым святым среди всех других своих братьев.
Когда брат Массей возвратился с ответом, Франциск сначала пожелал встречать посланника Бога); затем он встал перед ним на колени и, перекрестившись, спросил: «Что просит меня делать мой Господь Иисус Христос?»
Единодушный ответ был таков: «Он выбрал тебя не только ради тебя самого, но ради спасения других». Франциск должен был проповедовать всему миру.
Поднявшись с колен «в порыве воодушевления», Франциск произнес: «Идем, во имя Бога». Он подчинился с таким восторгом, что попутно начал читать проповеди даже птицам, которые «стали открывать клювы, вытягивать шеи, расправлять крылья и почтительно наклонять головы до земли, показывая и жестами, и пением, что слова святого отца доставляли им огромное наслаждение».
Следует также вспомнить, что знаменитая «Песнь о созданиях Божьих» была впервые пропета Франциском именно Кларе. Почти ослепший, изнуренный лихорадкой, покрытый стигматами, Франциск удалился в маленькую келью, сложенную из циновок, которую братья соорудили для него в монастырском огороде. Он оставался там два месяца, и Клара спряла мягкие перчатки, чтобы покрыть эти святые израненные руки. Она также приготовила ему ароматную мазь для лечения кровоточащих ран.
И однажды сестры монахини услышали, как он декламировал прекраснейший стих. Кларе Франциск признался, что он сочинил его, исполненный радости одного ночного откровения. Бог милостиво уверил его, что простил ему все грехи и что он может быть уверен в своем спасении. Поэтому он был исполнен мира и благодарности ко всему сотворенному Богом. Кто-то сказал, что он невольно думал о Кларе, сочиняя стих «Хвала тебе, Господи, за луну и звезды, которые Ты создал». По этому поводу рассказывали, что во время путешествия из Сиены в Перуджу Франциск поделился с братом Львом чувством «необыкновенной радости». Была уже почти ночь, и они решили отдохнуть возле колодца. Франциск наклонился над колодцем и увидел, как в зеркальной глади воды на дне колодца отражалась полная серебристая луна, и он долго любовался этим как зачарованный.
- Брат Лев, агнец Божий,- сказал Франциск,- знаешь ли ты, что я вижу в зеркале воды?
- Восходящую луну,- ответил брат Лев, зная о страстной любви святого к красоте творения.
- Нет, брат Лев,- возразил Франциск,- я вижу лицо сестры Клары - чистое и сияющее лицо человека, живущего в Божьей благодати.
И хотя Клара всегда была в его сердце, он держался вдали от монастыря Дамиано, потому что, как рассказывает древний биограф, чувствовал ответственность за то, чтобы «еще более приблизить к Богу своих сестер, а для этого он должен был лишить их своего телесного присутствия». Клара, однако, этого не чувствовала. Существует по этому поводу одна старинная и очень поэтичная легенда.
Однажды Франциск собрался в длительное путешествие и пошел попрощаться с сестрами Сан Дамиано. Была зима, шел снег.
- Отец, когда же мы увидимся? - спросила Клара, скрывая в душе грусть.
- Возможно, когда расцветут розы,- отвечал Франциск, показывая на голые и колючие ветки розового кустарника.
- Все в воле Божьей,- кротко согласилась Клара.
И вот, пока Франциск удалялся, на ледяных ветвях начали появляться розы. Клара догнала его и с улыбкой преподнесла их ему. Народные легенды всегда заключают в себе тайный смысл.
Франциск умер в октябре 1226 года. Когда разлетелась весть о его смерти, толпы людей потянулись в Порциункулу. Его тело подняли, и похоронная процессия отправилась в Ассизи. Когда дошли до монастыря Сан Дамиано, процессия остановилась, чтобы его обитательницы могли в последний раз увидеть своего доброго друга и попрощаться с ним.
Клара пережила Франциска на целых двадцать семь лет, которые она провела, храня его духовное наследие и память о нем. Ее старость была скрашена нежностью, которую она унаследовала от него, это была нежность, обращенная главным образом к святому Младенцу из ясель, к бедному распятому Христу и к Евхаристии.
Лишь в последнее в ее жизни Рождество Клара испытала грусть. «В момент Рождества, когда мир ликует по поводу только что рожденного Младенца, все сестры направляются к заутрене, оставив больную Клару одну. И, думая о малютке Иисусе, огорчаясь, что она не может участвовать в хвалебных песнопениях, она со вздохом произносит: “Господи Боже, вот я здесь одна для Тебя!” И вдруг она услышала прекрасную музыку, звучавшую в тот миг в церкви святого Франциска. Она слышала, как братья радостно пели псалмы, следила за стройной гармонией певчих, улавливала даже звуки органа... И самым большим чудом было то, что она удостоилась увидеть ясли Господни. Когда утром дочери пришли к ней, блаженная Клара сказала: «Да будет благословен Господь Иисус Христос! Когда вы покинули меня, он меня не оставил. По милости Божьей я слышала всю литургию, которую служили в церкви святого Франциска».
Древний летописец счел необходимым заметить, что дальность расстояния «не позволяла уловить эти звуки» и что «эти торжества были ею услышаны благодаря божественной силе, или же ее слух был усилен чем-то, что свыше всех человеческих возможностей».
Но самым большим чудом Клары - вполне реальным и документально доказанным - был свет материнства, который она излучала, причем в весьма отдаленных странах, воздействуя на тех, кто, даже не зная ее, считал ее своей Матерью.
Клара изображённая художником Симоне Мартини в капелле базилики св. Франциска в Ассизи (14 век)
Живя в маленькой и далекой итальянской провинции, она смогла привлечь к себе даже принцесс и королев, таких, как Изабелла Французская, Агнесса Пражская, Елизавета Венгерская, Маргарита - вдова короля Людовика, Бьянка - жена Филиппа V, короля Франции; Эвфемия Габсбургская, Елена Португальская, Саломея и Йоланда Краковские, Кунегонда, королева Польская; Герментруда Брюггская.
Достаточно упомянуть лишь об одной из них: Агнессе, дочери короля Богемии Оттокара I. Она отказалась выйти замуж за сына великого императора Фридриха II, чтобы последовать примеру далекой и незнакомой матери, о которой ей рассказывали паломники, вернувшиеся из Рима.
«Как любило тебя лоно твоей матери, так люблю тебя я...» - писала ей Клара, с любовью описывая Иисуса, как «зеркало жизни», которым Агнесса должна теперь пользоваться, чтобы украсить себя действительно по-королевски.
«Ухватись бедная за бедного Христа», - с этим призывом Клара не боялась обращаться даже к целым вереницам принцесс и королев.
Посвятив всю свою жизнь служению Высшему, заботе о сестрах и духовных дочерях она никогда не думала о себе, изнуряя свое тело слишком частыми постами и скудной пищей. В последние дни своей жизни Клара очень страдала. Ей было шестьдесят лет, она еще не была старой, но болезнь иссушила ее тело, забрав все силы. Но она не хотела умирать, пока Папа окончательно не утвердит и не скрепит своей печатью написанный ею «Устав», подводящий итог ее жизненного пути. В истории Церкви это был первый случай, когда женщина написала устав для других женщин. Она говорила, что ждет лишь того момента, когда сможет поцеловать папскую печать, и на следующий день умрет.
Весть о смертельной болезни Клары долетела до двора Папы. Иннокентий IV поспешил навестить ее и проститься с великой настоятельницей. Он вошел в монастырь, окруженный свитой кардиналов. Папа направился прямо в келью, где на жесткой постели лежала маленькая женская фигурка. Те из высоких гостей, которые раньше видели Клару, были изумлены: трудно было узнать былую красавицу в этой высохшей женщине. Святой отец подошел к лежавшей и протянул руку для поцелуя. Когда он почувствовал прикосновение горячих губ, его охватила сильная дрожь.
- Святой Отец, - проговорила умирающая Клара, - я прошу вас отпустить мне все грехи…
- Скорее это я нуждаюсь в прощении, - ответил Папа.
Папа помазал лоб, руки и ступни Клары елеем и дал ей отпущение грехов и благословил.
Много знатных и простых людей навещали Клару. К ней приходили кардиналы, епископы, рыцари, купцы, ремесленники, слуги, нищие. Все они хотели увидеть ту, о которой шла молва, что она при жизни так была близка к Богу, как если бы уже тут, на земле, была в раю. Тело ее страдало, но в глазах не было видно боли, не было следов муки на лице.
Девятого августа 1253 года в ворота монастыря постучал посланник из римской курии. Он привез послание Папы с круглой печатью – буллой, которая ставится на папских документах величайшей важности. Клара почтительно взяла послание Папы и прижала его к губам. Она поцеловала сургучную печать, этот знак, который был исполнением, вершиной дела, которому она служила всю жизнь.
Клара расплакалась. В этом плаче был триумф духа, триумф веры в то, что добро сильнее зла, безмерное счастье и обычная человеческая радость.
11 августа 1253 г. в день св. Руфина, покровителя Ассизи, Клара умирает.
В последние мгновения перед смертью окружающие слышали, как она прошептала: «Иди смело, потому что у тебя надежная охрана. Иди смело, потому что Тот, Кто тебя создал и освятил, покровительствует тебе всегда, как мать защищает своего сына; Он любит тебя нежной любовью».
Ее спросили, к кому обращает она эти слова? И она ответила: «Я говорю со своей благословенной душой». И добавила: «Будь благословенен Ты, о Господи, что создал меня!»
О.И. Посаженникова, г. Новокузнецк.