"И долговечней — царственное слово"

Аватара пользователя
Olga
Сообщения: 328
Зарегистрирован: 09 фев 2011, 19:16

"И долговечней — царственное слово"

Сообщение Olga »

В этой теме хотелось бы собрать как можно больше высказываний известных и не известных людей в прозе и поэзии, пословиц, цитат из книг касательно мысли, слова, речи и языка. Всего, что позволит познакомиться с вековыми нахождениями человечества. Они могли бы пригодиться для работы, в проектах, для размышлений, и т.д.
Желательно по возможности указывать источник, откуда взято то или иное произведение.



Уильям Шекспир
«Сонеты» в переводе С.Я.Маршака

66.
Замшелый мрамор царственных могил
Исчезнет раньше этих веских слов,
В которых я твой образ сохранил,
К ним не пристанет пыль и грязь веков

Пусть опрокинет статуи война,
Мятеж развеет каменщиков труд,
Но врезанные в память письмена
Бегущие столетья не сотрут

74.
Про черный день оружье я припас,
Чтоб воевать со смертью и забвеньем,
Чтобы любимый образ не угас,
А был примером дальним поколеньям

Оружье это – черная строка,
В ней все цвета переживут века.
"Всегда иди кратчайшим путем. Согласный путь, согласный с природой; он в том, чтобы соблюсти правду в делах и поступках". Марк Аврелий.
Аватара пользователя
loraZ
Сообщения: 389
Зарегистрирован: 30 ноя 2010, 01:31

Re: Слово, речь, язык, мысль - опыт веков

Сообщение loraZ »

Д.С. Лихачев. Избранное. Мысли о жизни, истории, культуре.

РУССКИЙ ЯЗЫК
Создал я тогда и «тесты» на «чувство русского языка». Для «первой категории» (низшей) я предлагал различать два слова в письменной и устной речи: «кушать» и «есть», «супруга» и «жена». Для второй (высшей) — «разница» и «различие», а также употребление выражения «большое спасибо» (т. е. «большое "Спасибо Бог"»). Было что-то и еще в продуманных мною тестах на интеллигентность речи, но я уже точно не помню. Самое важное исчезло из моей памяти.
Из Воспоминаний

О грамотной, интеллигентной речи

А сколько слов было о защите культуры — водопад! Инфляция слова, забалтывание высоких понятий - это же не менее пагубно для души и русского языка, чем партий¬ная цензура. И результат тот же — немота. Тогда сказать было нельзя, а сейчас — нечего. Мне кажется даже, что люди в автобусе не общаются, а мычат друг на друга.

— Мы страна без обращения к другому. Вот что я слышал от одного эмигранта, приезжавшего в Россию: «Вы знаете, что у вас заменило обращение к другому человеку? Слово «ну». Всегда к нам обращается экскурсовод и говорит: «Ну. пойдем,..», «Ну, сейчас будем обедать...» Постоянное «ну», привычка обращаться с понуканием вошла в язык. Помню, как в 37-м году, когда начались массовые аресты в Петербурге, вдруг я услышал, что на почте мне говорят «гражданин», милиционер говорит «гражданин», кондуктор в трамвае говорит «граждане», а говорили всегда «товарищ». А случилось то, что каждый человек был подозреваем. Как же сказать «товарищ» — а может быть, он шпион в пользу какой-нибудь Исландии?

Это был официальный запрет?

— Я не знаю, какой это был запрет, я его не читал, но это в один прекрасный день, как туча, надвинулась на город — запрещение говорить «товарищ» во всех официальных учреждениях. Я спросил у кого-то: почему вы мне раньше говорили «товарищ»-, а теперь «гражданин»? А нам, говорят, так указано было. Это было унизительно. Страна без уважения к другой личности. Какие отношения вообще возникают с детства, со школы, если девочки начинают матюкаться? Мне об этом очень трудно говорить, потому что я чувствую, что попадаю в русло нравоучительной беседы. Но у меня очень много писем по этому поводу мата или, как осторожнее говорили до революции, «трехэтажных выражений».

Брань вторгается в литературу. Когда в прошлом году я впервые увидел матерные слова под голубой обложкой «Нового мира», стало не по себе, стало просто страшно...

— Если бесстыдство быта переходит в язык, то бесстыдство языка создает ту среду, в которой бесстыдство уже привычное дело. Существует природа. Природа не терпит бесстыдства.

«Собеседник» выпустил нецензурную газету год назад, как бы в шутку. Мальчики резвились, но одного из авторов попытались всерьез привлечь к ответственности. Что тут началось! Чуть не вся литературная и журналистская Москва поднялись на защиту «героя».

— Не его, а от него надо защищаться. То бесправие, в котором русский народ жил почти целый век, оно людей унижало. Сейчас кому-то кажется, что вседозволенность — кратчайший путь из унизительного положения. Но это са¬мообман. Тот, кто чувствует себя свободным, не будет отвечать матом...

А вам приходилось прибегать к «ненормативной» лексике в каких-то крайних ситуациях?

— Нет, не приходилось.

Даже в лагере?

— Даже там. Я просто не мог материться. Если бы я даже решил про себя, ничего бы не вышло. На Соловках я встретил коллекционера Николая Николаевича Виноградова. Он попал по уголовному делу на Соловки и вскоре стал своим человеком у начальства. И все потому, что он ругался матом. За это многое прощалось. Расстреливали чаще всего тех, кто не ругался. Они были «чужие». Интеллигентного, доброго Георгия Михайловича Осоргина островное начальство собиралось расстрелять и уже заключило в карцер, когда по разрешению более высокого начальства к Осоргину приехала на свидание жена, княжна Голицына. Осоргина выпустили под честное слово офицера с условием, что он ничего не скажет жене о готовящейся ему участи. И он ничего ей не сказал.

Я тоже оказался чужим. Чем я им не угодил? Тем, очевидно, что ходил в студенческой фуражке. Я ее носил для того, чтоб не били палками. Около дверей, особенно в тринадцатую роту, всегда стояли с палками молодчики. Тол¬па валила в обе стороны, лестницы не хватало, в храмах трехэтажные нары были, и поэтому, чтобы быстрее шли, заключенных гнали палками. И вот, чтобы меня не били, чтобы отличиться от шпаны, я одевал студенческую фуражку. И действительно меня ни разу не ударили. Только однажды, когда эшелон с нашим этапом пришел в Кемь. Я стоял уже внизу, у вагона, а сверху охранник гнал всех и тогда ударил сапогом в лицо... Ломали волю, делили на «своих» и «чужих». Вот тогда и мат пускался в ход. Когда человек матерился — это свой. Если он не матерился, от него можно было ожидать, что он будет сопротивляться. Поэтому Виноградову и удалось стать своим — он матерился, и когда его освободили, стал директором музея на Соловках. Он жил в двух измерениях: первое определялось внутренней потреб¬остью делать добро, и он спасал интеллигентов и меня спасал от общих работ. Другое определялось потребностью приспособиться, выжить.

Во главе Ленинградской писательской организации одно время был Прокофьев. В обкоме он считался своим, хотя всю жизнь был сын городового, он умел ругаться и оттого умел как-то находить общий язык с начальством. А интеллигентов, даже искренне верящих в социализм, отвергали с ходу — слишком интеллигенты, а потому не свои.

Еще сто лет назад в словаре русского языка было 287 слов, начинающихся с "благо". Почти все эти слова исчезли из нашей речи, а те, что остались, обрели более приземленный смысл, К примеру, слово «благонадежный» означало «исполненный надежды», "ободрившийся"...

— Слова исчезли вместе с явлениями. Часто ли мы слышим «милосердие», «доброжелательность»? Этого нет в жизни, поэтому нет и в языке. Или вот «порядочность». Николай Калинникович Гудзий меня всегда поражал — о ком бы я ни заговорил, он спрашивал: «А он порядочный человек?» Это означало, что человек не доносчик, не украдет из статьи своего товарища, не выступит с его разоблачением, не зачитает книгу, не обидит женщину, не нарушит слова. А «любезность»? «Вы оказали мне любезность». Это добрая услуга, не оскорбляющая своим покровительством лицо, которому оказывается. «Любезный человек». Целый ряд слов исчезли с понятиями. Скажем, «воспитанный человек». Он воспитанный человек. Это прежде всего раньше говорилось о человеке, которого хотели похвалить. Понятие воспитанности сейчас отсутствует, его даже не поймут.
До сих пор остается бедой русского языка то, что отменили преподавание церковно-славянского языка. Это был второй язык, близкий к русскому.

Нарядный...

— Да-да, этот язык поднимает значение того, о чем идет речь в слове. Это другое, совершенно высокое эмоциональное окружение. Исключение из школьного образования церковно¬славянского и нашествие матерщины — это симметричные явления.
Общая деградация нас как нации сказалась на языке, прежде всего. Без умения обратиться друг к другу мы теряем себя как народ. Как жить без умения назвать? Недаром в книге Бытия Бог, создав животных, привел их к Адаму, чтобы тот дал им имена. Без этих имен человек бы не отличил коровы от козы. Когда Адам дал им имена, он их заметил. Вообще заметить какое-нибудь явление — это дать ему имя, создать термин, поэтому в средние века наука занималась главным образом называнием, созданием терминологии. Это был целый такой период — схоластический. Называние уже было познанием. Когда открывали остров, ему давали название, и только тогда это было географическим открытием. Без называния открытия не было.

После первых документальных фильмов с вашим участием и телевизионных встреч в «Останкино» ваша речь стала своего рода эталоном речи культурного человека. А кого бы вы могли поставить в пример, чья речь вам нравится?

— В свое время эталоном русской речи был язык актеров Малого театра. Там традиция была со щепкинских времен. И сейчас надо слушать хороших актеров. В Петербурге — Лебедева, Басилашвили.

Слова за годы нашей жизни обрастают только нам ведомыми оттенками, воспоминаниями — так обрастает корабль ракушками. Может, поэтому мне кажутся такими интересными словари писателей. Их, увы, немного. Словарь языка Пушкина, который давно стал редкостью, недавно вышел словарь к пьесам Островского...

Я бы поставил на первое место необходимость создания словаря Бунина. Его язык богат не только связью с деревней и дворянской средой, но еще и тем, что в нем литературная традиция — от «Слова о полку Игореве», от летописей.
Очень важно читать детям вслух. Чтобы учитель пришел на урок и сказал: «Сегодня мы будем читать «Войну и мир». Не разбирать, а читать с комментариями. Так читал нам в школе Лентовской наш учитель словесности Леонид Владимирович Георг. Чаще всего это происходило на тех уроках, которые он давал вместо своих заболевших коллег-педагогов. Он читал нам не только «Войну и мир», но и пьесы Чехова, рассказы Мопассана. Показывал нам, как интересно учить французский язык, рылся при нас в словарях, подыс¬кивая наиболее выразительный перевод. После таких уроков я одно лето занимался только французским.

Самое печальное, когда люди читают и незнакомые слова их не заинтересовывают, они пропускают их, следят толь¬ко за движением интриги, за сюжетом, но не читают вглубь. Надо учиться не скоростному, а медленному чтению. Пропагандистом медленного чтения был академик Щерба. Мы с ним за год успевали прочесть только несколько строк из «Медного всадника». Каждое слово представлялось нам, как остров, который нам надо было открыть и описать со всех сторон. У Щербы я научился ценить наслаждение от мед¬ленного чтения.
Стихи же вообще нельзя прочитать с первого раза. Сперва, нужно уловить музыку стиха, затем уже читать с этой музыкой — про себя или вслух.

Интервью Д. Шеварова с Д. С. Лихачевым
«Я живу с ощущением расставания...»
(Комсомольская правда. 5 марта. 1996г.)

http://www.lihachev.ru/nauka/kulturolog ... 9/?print=1
Аватара пользователя
Olga
Сообщения: 328
Зарегистрирован: 09 фев 2011, 19:16

В начале было Слово...

Сообщение Olga »

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»
Евангелие от Иоанна, 1:1


Постигнуть первую часть знаменитого выражения, о Слове, сотворившем мир, не так-то просто. А вот попытаться понять смысл второй и поразмышлять над ней нам вполне под силу. Равно как и собрать максимальную информацию о богах слова и о божественном слове, речи и о поэзии, как священном искусстве богов слова.

В пантеоне богов древнего Рима у слова был бог. Звали его Aius Locutius. Что оно означает – выяснить не удалось.
Согласно легенде, незадолго до нападения на Рим галлов какой-то римский прохожий явственно слышал голос, раздавшийся из священной рощи Весты. Некто несколько раз произнес: «Если вы не увеличите высоту стен города, то он будет взят», и велел рассказать об этом римским властям. Однако, как это часто бывает и в наше время, весть принес слишком скромный человек, а потому предупреждению не вняли. Галлы действительно вторглись в Рим в 4 веке до н.э. и сожгли Рим. Только тогда кто-то вспомнил о совете, и богу воздвигли храм с жертвенником на том месте, где впервые прозвучал голос. Позже римские историки разыскивали это место. Говорили, что кто-то нашел алтарь, на котором стояла такая надпись: SI DEUS SI DEA (Бог или Богиня?)
Марк Туллий Цицерон, который сообщил об этом случае в трактате «О прорицании», заметил, что новый бог получил храм, алтарь и имя, но никогда больше не говорил…
Интересно, как было дело в Египте, Греции, на Востоке?
"Всегда иди кратчайшим путем. Согласный путь, согласный с природой; он в том, чтобы соблюсти правду в делах и поступках". Марк Аврелий.
Аватара пользователя
loraZ
Сообщения: 389
Зарегистрирован: 30 ноя 2010, 01:31

Поэт

Сообщение loraZ »

….О поэзии, как священном искусстве богов слова.

В.Н.Топоров

Поэт
________________________________________
ПОЭТ, певец, в мифопоэтической традиции персонифицированный образ сверхобычного видения, обожествлённой памяти коллектива. П. знает всю вселенную в пространстве и во времени, умеет всё назвать своим словом (отсюда П. как установитель имён), создаёт мир в его поэтическом, текстовом воплощении, параллельный вне-текстовому миру, созданному демиургом. Творчество, делание объединяет П. с жрецом. Воспроизводя мир. П., как и жрец, расчленяет, разъединяет первоначальное единство вселенной, устанавливает природу разъятых частей через определение системы отождествлений и синтезирует новое единство, оба они борются с хаосом и укрепляют космическую организацию, её закон. И П., и жрец воспроизводят то, что некогда сделал демиург (культурный герой), с их помощью преодолеваются энтропические тенденции, элементы хаоса изгоняются и перерабатываются, мир космизируется вновь и вновь, обеспечивая процветание, богатство, продолжение в потомстве (при этом П. выступает одновременно как субъект и объект текста, как жертвующий и жертва). Тождество П. и жреца влечёт за собой представление о магической силе П. [ср. П.-шаманов, библейского Давида, игрой на гуслях успокаивавшего Саула, когда того тревожил злой дух, легенды об Орфее, завораживающем животных, деревья и скалы, Вяйнямёйнене, П. - шамане и чародее, слагающем заговорные руны, гусляре Садко, Франциске Ассизском, обращающемся с проповедью к животным и птицам, библейских П., служащих перед скинией, приносящих воинам победу (ср. 1 Парал. 6, 32, 2 Парал. 20, 21), ирландских филидов - П. и ворожеев-предсказателей и т. д.]. П. - создатель священных текстов. В Индии мудрец-П. Вьяса почитался составителем собраний вед и пуран, творцом «Махабхараты», основателем веданты и т. д. Отдельные мандалы «Ригведы» или группы гимнов приписываются полулегендарным родам певцов-брахманов или отдельным певцам (Вишвамитре, Вамадеве, Васиштхе, Бхарадвадже, Гритсамаде, Готаме, Канве, Нодхасу и др.), автором «Рамаяны» считают Вальмики. П. ведомо прошлое, настоящее и будущее. Ведает всё, что было, есть и будет, Калхант (Нот. II. I 70), Гесиод излагает «подробно, что было, что есть и что будет» (Theog. 32, 38), покровительницы поэзии музы - дочери Зевса и богини памяти Мнемосины (в их числе известна Мнема, «память»), вёльва рассказывает о «прошлом всех сущих, о древних, что помню» («Прорицание вёльвы» 1), вещий Боян «помняшеть... първыхъ временъ усобицъ», ведийские П. - «всевидящие. (РВ III 26, 8). Как указание на сверхзрение часто возникает мотив слепоты П. (ср. слепоту Тиресия, Фамирида, фракийского певца Демодока, самого Гомера); функция прорицания реализуется также в мотиве загадывания и отгадывания загадок (ср. Эдип}. Сверхвидение П. есть мудрость. В Греции со времён Пиндара складывается представление о поэзии как о мудрости, мёд поэзии скандинавской мифологии даёт мудрость и поэтическое вдохновение. Один - бог мудрости и покровитель поэтов, Соломон - мудрец и П., тюркский Коркут - П.-шаман, провидец и мудрый советник государей, кельтский Огма - изобретатель письменности, пророк и П., в китайской мифопоэтической традиции П. - сверхчеловек, космический пророк, охватывающий словом небо и землю, находящийся в трансе вдохновения (ср. «Вэнь фу» Лу Цзи), и одновременно учёный-эрудит, знающий язык предыдущих тысячелетий, и т. д. Как хранитель обожествлённой памяти, традиций коллектива П. несёт в себе бессмертие, жизнь. В то же время память о прошлом связывает его с нижним миром (ср. вариант, в котором музы - дочери Урана и Геи; «сатурнический стих» при обозначении царства смерти как Saturnia regna и т. д.). П. определяет прикосновенность к иррациональному (ср. неистовство, которое посылают П. музы. Plat. Phaedr. 244 а, 245 а; шаманский экстаз Одина и т. д.), к тому царству, к смерти. П. нисходит в царство смерти, независимо от того, идёт ли речь о реальном пребывании там, оформленном в особый мотив (Орфей. Данте и Вергилий и др.), или о нисхождении духа. П. - посредник не только между прошлым и настоящим (темпорально), но и между тем царством и этим (локально). В этом смысле он подобен шаману (ср. образ П.-шамана) и, как и последний, несёт на себе печать иного царства. Показательно, что ирландское обозначение П. fili восходит к индоевропейскому корню *uel-, обозначающему одновременно смерть, царство мёртвых, богатство, власть. К тому же корню восходит славянский Велес, внук которого - П. Боян. П. преобразует божественное в человеческое и возводит человеческое на уровень божественного, в акте поэтического творчества средостением, соединяющим эти сферы, является язык, речь, слово П. [ср. мифопоэтическую формулу мысль (принадлежащая миру богов) - слово - дело]. Так, в индийской мифологии П. - отец слов (РВ III 26, 9), искатель истинного пути (III 55, 2; 19, 16), П. помогают молитвам, желаниям, жертвоприношениям людей достичь богов и воспринимают ответ богов; боги же возбуждают поэтическое творчество, помогают певцам, делают их проницательным, передают им жертву и т. д.; покровители П. - Брихаспати, ангирасы, Сарасвати, как П. почитается Кришна; поэтическая речь, слово персонифицируется в образе Вач. Медиативная функция П. может реализоваться в мотиве его божественного призвания и чудесного происхождения песенного дара: Демодок «дар песней приял от богов...» (Horn. Od. VIII 47), Вьяса получил певческий дар от Брахмы (Рам. I 2, 30-34), ср. сюжеты о призвании шамана-П. (см. в ст. Шаманская мифология), библейскую легенду о призвании пророка (Ис. 6, 2-9), англо-саксонскую легенду о первом П. Кэдмоне у Беды Достопочтенного, среднеазиатские представления о том, что сказителей-манасчи призывает к пению сам Манас, и т. д. Источник божественного поэтического дара нередко осмысливается как пища (питьё): ср. мёд поэзии, индийский сома, одаряющий певцов мастерством, вода Кастальского ключа и т. д., см. также в ст. Опьяняющий напиток.
В творчестве П. следует определённой технологии (причём «поэтическое» возникает только в некоем пространстве, определяемом такими крайними состояниями, как созидание и разрушение, ср. анаграмматическую поэзию), поэтому слово (стих, текст и т. д.) делается, вытёсывается, выковывается, ткётся, прядётся, сплетается и т. д. Соответственно и П. выступает как делатель, кузнец, ткач и т. п. (ср. в «Ригведе» П. - мастера, IV 2, 15, VI 17, 15; плотники, III 38, 1).
Двуприродности П. как посредника соответствует наличие особого языка (или языков) П., ср. т. н. индоевропейский поэтический язык, «язык богов» греческой, иранской («ахуровский» и «дэвовский» словари), скандинавской, хеттской и др. традиций, пять разновидностей языка в средневековом ирландском трактате «Руководство учёных» и др.
В рамках т. н. «основного» индоевропейского мифа о борьбе громовержца со змеем П. (рассматриваемый как трансформация демиурга) может быть опоставлен с младшим сыном громовержца, наказанным отцом и изгнанным в подземное царство.
Отзвуки темы наказания в связи с образом П. постоянны в греческой мифологии: Аполлон наказывает Марсия, Лина, Мидаса, музы наказывают Фамирида. Вариантом этого мотива можно считать представление об отмеченности П. некой ущербностью: ср. мифологизированные рассказы об индийском П. Калидасе, изобилующие сюжетами о его неполноценности (он рубит сук дерева, на котором сидит, глуп, не говорит на санскрите и т. п.).
В художественной литературе и изобразительном искусстве нашли отражение мифологемы о вдохновенном П., поэте - ясновидце и прорицателе, П. - пророке, возлюбленном, изгнаннике и страдальце, о триумфе П. и т. д., в «Божественной комедии» Данте П. символизирует человеческую мудрость. Особенно характерен мотив преждевременной смерти П., отсылающий к сюжету прижизненного схождения П. в царство смерти. В античной традиции складывается образ П.-пчелы и поэзии-мёда (у Платона, Горация и т. д.), позднее с пчелой сравнивают П. Даниил Заточник, П. Ронсар; ср. также у О. Мандельштама: « ...чтобы, как пчёлы, лирники слепые нам подарили ионийский мёд». Символы поэзии и триумфа П. - венок из лавра или плюща, арфа или лира, перо, свиток. В итальянской живописи поэзия персонифицируется обычно в образе женщины в небесно-голубой одежде, украшенной звёздами; голова её крылата, женщина держит лавровый венок и арфу, перед нею лебедь.

// Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. - Т. 2. - С.327-328.

http://philologos.narod.ru/myth/poet.htm
Аватара пользователя
Olga
Сообщения: 328
Зарегистрирован: 09 фев 2011, 19:16

Слово, речь, язык, мысль - опыт веков

Сообщение Olga »

Анна Ахматова:

"Наше священное ремесло

Существует тысячи лет...

С ним и без света миру светло

Но еще ни один не сказал поэт,

Что мудрости нет, и старости нет,

А может, и смерти нет".


http://slova.org.ru/ahmatova/index/
"Всегда иди кратчайшим путем. Согласный путь, согласный с природой; он в том, чтобы соблюсти правду в делах и поступках". Марк Аврелий.
Аватара пользователя
Olga
Сообщения: 328
Зарегистрирован: 09 фев 2011, 19:16

Слово, речь, язык, мысль - опыт веков

Сообщение Olga »

Кого когда-то называли люди
Кого когда-то называли люди
Цаpeм в насмешку, Богом — в самом деле,
Кто был убит — и чье орудье пытки
Согрето теплотой моей груди...
Познали смерть Свидетели Христовы,
И сплетницы-старухи, и солдаты,
И Прокуратор Рима — все прошли.
Там, где когда-то возвышалась арка,
Где море билось, где чернел утес,
Их выпили в вине, вдохнули с пылью жаркой
И с запахом бессмертных роз.
Ржавеет золото и истлевает сталь,
Крошится мрамор — к смерти все готово.
Всего прочнее на земле печаль
И долговечней — царственное слово.

1945.Фонтанный Дом

http://www.anahmatova.ru/456/
"Всегда иди кратчайшим путем. Согласный путь, согласный с природой; он в том, чтобы соблюсти правду в делах и поступках". Марк Аврелий.
watson
Сообщения: 189
Зарегистрирован: 12 янв 2011, 10:59

Слово, речь, язык, мысль - опыт веков

Сообщение watson »

Стихи как сквозь ручку двери
Гаданье - сквозь множество рук ...
Разное сразу измерить -
Замкнуть в бесконечность круг ...
Судьба - суд да суть - не много -
В трех соснах хоть стой, хоть беги -
Любое - любовь, дорога ...
Вернется в свои круги.
Начав все с нуля - "ab ovo"
Молчать - "На устах печать"? -
Но - Было вначале Слово -
По следу - печаль в очах.
Лик (око очищено) оный -
Икона ?
В презреньи прозреть?
В предзреньи ...
Из лени в Лоно.
Терпение - странное петь.

Т.Софьина
Ясько Георгий
Сообщения: 158
Зарегистрирован: 28 янв 2011, 17:24

Слово, как и всякая сущность...

Сообщение Ясько Георгий »

Слово, как и всякая сущность, имеет дух, душу и тело. Таким образом, это четверица, четвёртая ипостась Божества. Соответствует Софии.

Древние греки имели три слова для расчленения этой четверицы: «миф», «эпос», «логос». Первым, синтезирующим членом ее, наверное, можно считать Афину (мудрость, мысль, размышление), богиню мудрости и справедливой войны, рождённую из головы Зевса. Может быть, как раз в силу своей троичности она и получила прозвище Тритониды или Тритогении. По своей значимости Афина равна Зевсу и иногда даже превосходит его.

Слово «миф»… выражает обобщенно-смысловую наполненность слова в его целостности. «Эпос» указывает на звуковую оформленность слова, на сам процесс произнесения… Что же касается «логоса», то он предполагал первичную выделенность и дифференциацию элементов, переходящую затем в некую их собранность», - пишет А.А. Тахо-Годи. Нетрудно заметить, что эти три ипостаси слова соответствуют таким современным понятиям филологии как «семена», «фонема», «морфема»

Фонема (эпос) дает слову возможность проявляться в земном, в биосфере Морфема (логос) – это фиксированный смысл слова, его паспорт, который позволяет говорящему выбрать эти слова из словаря как наиболее подходящие для выражения этой мысли. Морфема позволяет отличать одно слово от другого в речи, значит, она соответствует «личности» слова и может быть отнесена уже к незримому миру, к "ноосфере". Семема (миф) – это жизненный смысл, вложенный в данное слово человеком в конкретном акте словоупотребления. Семема, будучи живой индивидуальностью, придавшей слову самобытность, индивидуальное бытие в этом мире, исходит из мира идей. Вот почему, а совсем не случайно «древняя традиция… именовала «мифом» слово о богах и героях, закрепив за песнями об их подвигах наименование – эпоса и предоставив логосу – сферу философии, науки и рассуждающей мысли вообще».

Интересно то, что миф, логос и эпос (давайте уж в этом порядке, соответственно иерархии семемы, морфемы и фонемы будем их тогда перечислять) коренятся в Афине, Богине матриархата, при патриархате Афина сменилась Софией и как таковая отошла на второй план. Тогда понятно, почему и Флоренский семему, морфему и фонему изводит из строения «Слова» (Логоса) евангелия от Иоанна. Впрочем для Флоренского это «Слово» (Логос), в Его космическом аспекте, носит имя «Христо-София». Оно андрогинно, как Брама разделивший себя на Вак (речь) и Вирадж - женское и мужское начала.

В своей книге «У водоразделов мысли» Флоренский, приводя пример соответствия строения слова строению Космоса из индийской лингвистики, говорит не о Браме:

«Слово бывает: 1. в мозгу – первичное нара, соответственно абсолютному космическому плану, или Атман. 2. в легких – промежуточное, пассиананти, соответственно каузальному космическому плану, или карана. 3. в горле – видимое, маджиама, соответственно космическому плану, или суксма. 4. во рту – произнесен, вайкархи, соответственно грубому или физическому плану, или стула». Эти 4 мира или плана Раджа Йоги соответствуют четырём мирам или планам по номенклатуре Флоренского. 1. Дух. 2. Пневматосфера. 3. Ноосфера. 4. Биосфера. В Агни Йоге (Живой Этике, Учении связанном с семьёй Рерихов) Мы тоже можем найти четырехчленное разделение мира. 1. Аум (Беспредельность). 2. Мир Огненный (Платоновский мир идей). 3.Мир Тонкий (Астральный план). 4. Мир Плотный.

Четверичное строение Космоса, и слова соответствует четверичному строению человека, Микрокосма. Раджа Йога говорит об 1. Атме. 2. Каранопадхи. 3. Сукшмопадхи. 4. Стхулопадхи. Агни Йога говорит о 1. Зерне Духа. 2. Теле Огненном. 3. Теле Тонком. 4. Теле Плотном. Флоренский говорит о 1. ментальном. 2. астральном. 3. эфирном. 4. физическом телах.

Все эти соответствия можно очень красиво, наглядно и убедительно оформить в виде таблицы. Когда я овладею ПК, научусь на нём работать, я так и сделаю.

PS Филология - любовь к Логосу. Философия - любовь к Софии. Очень близкие понятия, как видим.
.
Последний раз редактировалось Ясько Георгий 21 мар 2011, 09:13, всего редактировалось 1 раз.
Ясько Георгий
Сообщения: 158
Зарегистрирован: 28 янв 2011, 17:24

Вот как пишутся стихи. Пример из жизни.

Сообщение Ясько Георгий »

В 1985 году, вечерком, мне в голову пришла фраза: "Премудрый и прекрасный Змей". Я понял, что это строчка из стихотворения и попытался по этой строчке восстановить это стихийное творение полностью. Вот что вышло:


29.

Летит стрела, пронзая воздух,
Навстречу мне. Уж 30 лет.
А я всё жду, ещё не поздно,
Я не нарушил свой обет.

Через земные передряги
Сей столп светящийся влачить.
И на пустом листе бумаги
Рисую копья и мечи.

Но вот опять меняет кожу
Премудрый и прекрасный Змей.
И осязает осторожно
Душа открывшееся ей.

1985.

Через год в моей жизни произошла встреча, которая коренным образом изменила ход моей жизни к лучшему.
watson
Сообщения: 189
Зарегистрирован: 12 янв 2011, 10:59

Re: Вот как пишутся стихи. Пример из жизни.

Сообщение watson »

Ясько Георгий писал(а):В 1985 году, вечерком, мне в голову пришла фраза: "Премудрый и прекрасный Змей". Я понял, что это строчка из стихотворения и попытался по этой строчке восстановить это стихийное творение полностью.
А я вообще стихи как правило пишу именно так. Приходит в голову первая фраза, или беру фразу из чьего то стихотворения, если это стихотворный диалог с кем-то, и потом из нее само собой получается стихотворение. При чем никогда заранее не знаю, о чем будет стихотворение и чем оно закончится.

Вот например пришла в голову фраза: "Стрела летела и упала" и из нее вышло такое стихотворение:

Стрела летела и упала,
От цели только в двух шагах...
Казалось, это очень мало,
Но оказалось - на века...

Не доходя совсем немного
До цели, руки опустить...
И вот уж не видна дорога,
И снова надо путь торить.
Ответить

Вернуться в «Мудрость веков»