Нефертити

Ответить
Helen
Сообщения: 239
Зарегистрирован: 21 апр 2010, 08:31

Нефертити

Сообщение Helen »

Статья опубликована в Кузбасской Рериховской газете
«Свет Утренней Звезды» № 1 (54) от 28 февраля 2006 года


«Владычица радости»

«…Урусвати! Пора сказать, что так зовем звезду, которая неудержимо приближается к Земле. Издавна она была символом Матери Мира, и Эпоха Матери Мира должна начаться, когда ее звезда приблизится к Земле небывало. Еще Нефрит читала это пророчество и, уходя, хотела быть на Земле, чтобы встретить ее приход, и на кольцо посмотрела. Великая Эпоха начинается, ибо Духоразумение связано с Матерью Мира».
Из книги Е.И.РЕРИХ «У порога Нового Мира». М., 1993. С.76.

«Сон – из Египетской жизни. Я утверждала себя, как великую царицу Нефрит. Я стояла перед большим каменным цоколем, на котором расстилалась карта – панорама Египта с выпуклыми на ней изображениями строений; поднялась вражеская рука… и стала разрушать построения на карте. Я стояла стойко, созерцая эти разрушения и ничем не препятствуя им, зная, что после очищения легче строить, и произнесла: «Я утверждаю себя как великую царицу Нефрит».
Из книги Е.И.РЕРИХ «У порога Нового Мира». М., 1993. С.212.

Изображение
Тутмес. Голова царицы Нефертити. Начало XIV . до н.э.

Единственная официальная жена-царица знаменитого фараона-реформатора XVIII династии Эхнатона Нефертити славилась удивительной красотой и очарованием. Она поддерживала революционные нововведения своего супруга, и образ ее напитал искусство Древнего Египта одухотворенной утонченностью и человечностью.

«Красота пришла»

Происхождение царицы Нефертити до сих пор вызывает множество споров среди ученых. Одни исследователи считают ее египтянкой, другие иностранкой. Так, например, наш современник, художник-египтолог Михаил Потапов утверждает, что Нефертити не была египтянкой. Об этом говорит уже ее имя «Неферт-ити», что означает «Красота – пришла». Переписка фараона Эхнатона с царями соседних государств подтверждает данную гипотезу. В архиве владыки Египта, обнаруженном при раскопках, есть письмо царя Митанни Тушратты. Правитель пишет Эхнатону: «Привет твоей матери, уважаемой царице Тие. Привет моей дочери Тадухиппе, царице Египта» [1] . А при Эхнатоне была одна царица – Нефертити. Значит, она дочь царя Тушратты – пришелица Тадухиппа.
Письма Тушратты показывают, с каким упорством добивались фараоны руки какой-нибудь варварской принцессы, которая своим присутствием в фиванском гареме служила залогом верности их отцов египетской политике. Дед Тушратты отдал руку своей дочери только после семикратных посланничеств Тутмоса IV; Аменхотепу III, отцу Эхнатона, пришлось шесть раз испрашивать сестру Тушратты, а когда у него просили его собственную дочь Тадухиппу Эхнатону, он явил величайшее благоволение, ответив сразу: «Мою дочь, я отдаю ее тебе» [2]. Из писем мы узнаем, как велись переговоры. Эхнатон, в то время простой наследный принц, отправил чрезвычайного посла по имени Мени с подарками и письмом своего отца, составленным следующим образом: «То, что я теперь посылаю тебе, это ничто…, но если ты дашь мне жену, которую я желаю, подарки последуют (в большом количестве)» [3] . Послов Тушратты допустили осмотреть груду золота, бесчисленные подарки, предназначенные для отца будущей царицы. Тушратта принял египетского посланника и, получив подарки, велел сказать царственному жениху: «Великая дружба связывала твоего отца и меня; теперь у меня будет еще больше любви к тебе, его сыну» [4] .
Наследный принц, как и всякий владыка Верхнего и Нижнего Египта, имел десятки наложниц и жен, лишенных влияния. Но не такова единственная официальная царица, «которой улыбаются Обе земли» [5] , «Украшение Великого Дома», «Супруга Бога». Если что-то случится с ней, страну ждут неисчислимые бедствия.

Царь, открывший Бога

Изображение
Фараон Эхнатон

Когда супруг Нефертити Эхнатон вступал на престол в 1351 году до нашей эры, он носил другое имя: при рождении его назвали Аменхотеп. Так звали его отца, прадеда и одного из пращуров. Имя означало «Амон доволен» и свидетельствовало о тесной связи династии с культом бога Амона, главным божеством столицы Египта – Фив.
Аменхотеп IV – Эхнатон был десятым фараоном XVIII династии египетских царей. Его отец, Аменхотеп III, царствовал 39 лет. Памятники, в том числе сфинксы на набережной Невы в Санкт-Петербурге, хорошо сохранили его портретные черты. Матерью Аменхотепа IV была энергичная, волевая женщина по имени Тия. Она занимала положение официальной царицы, хотя была дочерью царского конюха. Своим необычным положением при дворе Тия была обязана исключительно личному отношению к ней Аменхотепа III, который сознательно рискнул нарушить все традиции, считая себя достаточно мощным правителем, чтобы побороть любые противодействия. Тия была гениальной женщиной государственного склада ума, чем и покорила своего мужа фараона. Об этом мы узнаем опять-таки из письма Митанийского царя, который пишет Аменхотепу IV: «Во всем слушайся советов твоей мудрой матери. Ибо ты знаешь что, когда твой отец был смертельно болен, она управляла Египтом» [6] .
Аменхотеп IV был провозглашен фараоном, когда Египет находился в зените могущества. Власть XVIII династии вышла далеко за его пределы. Покорены Палестина и Сирия, гарнизоны контролируют финикийские порты, войска добрались до Евфрата. На юге царство достигло четвертого порога Нила, учреждена новая провинция. Из тамошних рудников в казну течет золотой поток, финансирующий храмы и дворцы, армию, чиновников и вассалов. С завистью и восхищением смотрят другие страны на благополучие и счастье Египта.
Жрецы объясняют достижения страны покровительством бога Амона, и используют эту концепцию для укрепления своей власти. Приобретая все большую силу, жречество становится соперником фараона и желает направлять его действия по своему усмотрению.
Аменхотеп IV идет на решительные меры. В противовес культу Амона он провозглашает единственным истинным богом Атона – одну из ипостасей бога Солнца Ра, а себя – его сыном.
«Нет другого познавшего Тебя,
Кроме сына твоего Неферхепру-Ра-Уаэнра [7],
Которому Ты даешь познать Твою мысль
И Твою силу!» – говорит фараон в знаменитом гимне Атону [8].
Культы прежних богов были запрещены, храмы закрыты, фараон покинул Фивы и основал другую столицу – Ахетатон, что означает «Небосклон Атона». Царь и царица приняли новые имена: отныне фараона называли Эхнатоном – «Угодным Атону», а перед именем царицы было добавлено: Нефер-нефру-Атон – «Прекрасен красотами Атон».
Так фараон-реформатор заменил древнюю, по сути языческую, религию единобожием, на тысячелетие опередив свое время, что привело к невиданному расцвету культуры.

Город Атона


Новая столица создавалась быстро. Орошенная водными каналами и искусственными озерами, пустыня превратилась в оазис. Дворцы, храмы, склады и жилые дома выросли так быстро, что у египтян не оставалось сомнений: этот труд благословил Атон. Ахетатон получился не таким, как старые Фивы и Мемфис. Его не защищает ни одна стена – Солнце его защита, и другой не надо ему. Громадные улицы шириной в 40 метров соединяют центр с предместьями, гаванью и рабочим поселком на востоке. В городе много садов. Большой храм – «Дом Атона в Ахетатоне» был самым важным зданием города. Здесь ежедневно бывал фараон и двор, здесь звучали гимны, содержащие новое религиозно-философское учение.
Мы не знаем в деталях содержание ритуалов, совершавшихся в храме Атона. Изображения в гробницах вельмож дают только один обряд – жертвоприношение божеству, сопровождавшееся славословиями. Центральной фигурой действа является всегда тот, чьими устами говорит Солнце. Он стоит на верхней ступеньке лестницы большого алтаря, на котором лежат обильные жертвы – плоды, овощи, птицы, части туш животных, цветы. В протянутой руке царя – кадильница с благовониями или сосуд. Три царевны вместе с матерью Нефертити, «красавицей, прекрасной в диадеме с двумя перьями, владычицей радости, полной восхвалений, преисполненной красотами», держат систры – инструменты с навешанными металлическими кружками, мелодично звенящими при умелом сотрясении.

Изображение
Храм Атона в Ахетатоне

Вероятно, во время такого обряда и пели те гимны Атону, слова которых сохранились на стенах гробниц вельмож:

О Атон, живущий, начавший жизнь,…

Ты прекрасен и велик,
Блестящ и высок над каждой страной,

Твои лучи объемлют землю,
Все то, что ты сотворил…

Земля светлеет, когда ты всходишь на небосклоне,
Сияя днем, как Атон.

Ты прогоняешь мрак,
Ты посылаешь свои лучи,

И Обе Земли ликуют, пробуждаясь и вставая,
Ибо ты поднял их…

Птицы летят из своих гнезд,
И их крылья восхваляют твой дух!

Всякий скот прыгает на своих ногах,
Все, что летает, и все, что порхает, живет, когда ты
восходишь для них,
Корабли плывут на север и на юг,
И всякий путь открыт, когда ты являешься.

Рыбы в Ниле прыгают перед твоим лицом,
И лучи твои – внутри моря…

Ты ставишь каждого человека на его место
И творишь необходимое им.

Каждый имеет пищу,
И исчислено время его жизни…

Ты творишь времена, чтобы производить все сотворенное тобой,
Зиму, чтобы их охладить, и жару, чтобы они вкусили тебя,

Ты сотворил далекое небо,
Чтобы восходить в нем, чтобы видеть все сотворенное тобой…
[9]

Наряду с ритуалом, воспевающим восход Солнца, существовал особый обряд, посвященный закату огненного светила. Для его проведения в Ахетатоне был выстроен особый храм – «Проводы Атона на покой». Главной жрицей храма была царица Нефертити. В надписи одной из гробниц говорится, что это она «провожает Атона на покой сладостным голосом и прекрасными руками с двумя систрами» [10]. Очевидно, Нефертити пела вечерние гимны, сопровождая свое пение звоном систров. Она вообще, видимо, хорошо пела, потому что при перечислении ее достоинств подчеркивается, что «при звуке ее голоса ликуют».
Женщины царской семьи играли большую роль в жизни царствующего фараона, поддерживая его во всех начинаниях и словом, и делом. В знак уважения и признательности к ним Эхнатон строит в новой столице три святилища, называвшиеся «Тень Ра». Каждое святилище посвящалось одной из царственных особ – Нефертити, старшей дочери Меритатон и матери Эхнатона, царице Тие. Зодчие стремились придать постройкам яркость и пышность и широко применяли рельефы, росписи, облицовки многоцветными фаянсовыми плитками, яркие инкрустации и позолоту. Смелый, продуманный выбор материалов стал новым шагом в египетской архитектуре.
Наивысшее достижение искусства Ахетатона проявилось в интересе к человеку, его чувствам и переживаниям. Египетское искусство и раньше уделяло этому посильное внимание. Однако никогда раньше художники не передавали непосредственной живости чувств детей и взрослых, их внутренней взаимосвязанности. Впервые в Египте появляются рельефные изображения сцен из жизни царской семьи, в которых прекрасно показано движение фигур, их взаимная связанность и объединяющая их любовь.
На рельефах рядом с Эхнатоном всегда изображается царица Нефертити – либо с шестью дочерьми, либо наливающей мужу вино через ситечко или одевающей ему на шею драгоценное ожерелье. Ее же мы видим рядом с царственным супругом, управляющей колесницей, во время официального царского выезда, а также в сценах награждения подданных, где царица, стоя на балконе дворца, вместе с фараоном сбрасывает золотые украшения стоящему внизу вельможе. Подобные изображения часто можно было видеть на домашних алтарях в жилищах Ахетатона, которые заменили культовые фигуры царя и царицы. Очевидно, их новое содержание очень подходило для семейного культа, и они пользовались большой популярностью.

Изображение
Рельеф с изображением Эхнатона и Нефертити с детьми

Наряду с лирическими сюжетами до наших дней дошли рельефы и трагических сцен жизни Эхнатона и Нефертити. Прежде всего, это рельеф с изображением смерти и оплакивания дочери Макетатон из царской гробницы. По силе переданных чувств, она превосходит все, что было создано до нее и после в египетском искусстве; таких образов страдающих родителей мы не найдем нигде.

«Описывать бесцельно – смотреть!»

Самым знаменитым шедевром Ахетатона стал портрет царицы Нефертити в голубой тиаре, созданный скульптором Тутмесом. Когда в 1912 году археологи обнаружили это совершенно поразительное по красоте и необычайной трактовке произведение, руководитель экспедиции Людвиг Борхардт смог записать в своем дневнике только следующее: «Описывать бесцельно – смотреть!». И, публикуя этот шедевр спустя 11 лет, Борхардт говорит: «Я и сегодня смог бы написать то же самое, потому что я убежден, что мои слова не могут передать впечатление от этого произведения искусства» [11]. Отсылая читателя к таблицам, воспроизводящим бюст Нефертити с разных точек зрения, он действительно воздерживается от анализа памятника, ограничиваясь описанием некоторых черт лица, отмечая, что оно является «воплощением покоя».

Изображение
Тутмес. Скульптурный портрет царицы Нефертити. Около 1365 года до н.э.

Борхардт прав: очень трудно найти нужные слова, чтобы передать все очарование этого портрета царицы Нефертити. Можно без конца смотреть на ее лицо с нежным овалом, с прекрасно очерченным небольшим ртом, прямым носом, чудесными миндалевидными глазами, слегка прикрытыми широкими тяжелыми веками. Правый глаз царицы инкрустирован горным хрусталем со зрачком из черного дерева. Другой глаз не имеет вставки. Исследователи считают, что так было сделано умышленно, потому что Нефертити в то время была жива, а разверзание очей являлось сакральным действием: оно оживляло душу уже умершего человека. «Глядящий» бюст мог отнять часть души у живого оригинала.
На плечах царицы показано широкое разноцветное ожерелье из золота и самоцветов, которое олицетворяло гирлянды из плодов персеи, цветов или отдельных лепестков лотоса, мака, васильков. Головной убор Нефертити украшает золотой урей – фигурка священной кобры, считавшейся защитницей царей и богов от злых сил.
Трудно переоценить мастерство скульптора, создавшего этот шедевр. Особенно поразительно сочетание строгого, скупого отбора черт, с мягкостью трактовки, которая и придает всему произведению характер подлинной жизненности.
В мастерской Тутмеса археологи нашли еще два портрета Нефертити. Один из них, оставшийся незаконченным бюст из песчаника, изображает царицу совсем юной девушкой. Несмотря на незавершенность, он производит глубокое, незабываемое впечатление. Портрет весь полон дыханием жизни, и эта жизненность так сильна, что даже забывается отсутствие глаз. Юная красавица вся полна радости и очаровательной женственности.
Еще позднее, чем цветной бюст, была создана статуэтка идущей царицы, одетой в облегающее платье, с сандалиями на ногах. Перед нами то же лицо, все еще прелестное, хотя время уже наложило на него свой отпечаток: наметились морщинки, слегка опустились уголки губ, в исхудавшем облике сквозит утомление. Это уже не юная красавица первых лет царствования, а мать шестерых дочерей.
В мастерской другого скульптора обнаружен еще один портрет царицы. Однако он лишен утонченности и легкости, характерных для работ Тутмеса.

Наследие Ахетатона

Археологи установили, что Эхнатон правил 17 лет. Однако до сих пор не найдены захоронения царя и царицы Нефертити. Никто не знает, что случилось с ними.
Последующие за Эхнатоном правители сделали все возможное, чтобы имя предшественника было забыто. Больше всего постарался для этого захвативший престол военачальник страны Харемхеб. Одним из первых его мероприятий, получивших полное одобрение жречества, было уничтожение Ахетатона. Все здания города были разрушены. Особенно жестоко разгромили храм Атона. Его великолепные рельефы и статуи были разбиты на мельчайшие куски, не поддающиеся реставрации. То же сделали и со скульптурами дворца.
Не избежала общей участи и мастерская Тутмеса. Уезжая из Ахетатона, мастер не рискнул взять с собой свои шедевры – спрятанные в маленькой комнате его дома бюсты царя и царицы. Раскопки позволили восстановить картину гибели мастерской: когда посланцы Харемхеба вбежали в маленькую комнату, им бросились в глаза стоявшие на отдельной полке бюсты Эхнатона и Нефертити. Поскольку в первую очередь преследовали изображения фараона, именно его бюст схватили сразу и раздробили лицо, и только по счастливой случайности сохранился знаменитый бюст Нефертити. От сотрясения полки он упал лицом вниз, благодаря чему, очевидно, преследователи не стали его ломать.
Противники Эхнатона, смертельно его ненавидевшие, праздновали победу. Они считали, что не оставили от его новшеств никакого следа. И даже само имя царя решили стереть из памяти потомков, уничтожив его вместе с именем царицы отовсюду, а также приписав в официальных летописях годы царствования Эхнатона и трех его приемников к годам правления Харемхеба, который, таким образом, как бы непосредственно следовал за Аменхотепом III. Если же иногда, например, в процессе судебного следствия, при уточнении какого-либо события требовалось все же упомянуть годы правления Эхнатона и Нефертити, то в документах писали, что данное событие произошло во времена «врагов из Ахетатона».
Однако противники фараона-реформатора ошиблись. Им не удалось уничтожить значительных достижений периода его правления. Переворот Эхнатона глубоко отразился на развитии страны в целом, вызвав новые вспышки свободомыслия во всех сферах жизни. Художники и скульпторы не могли забыть всего, что дало им освобождение от старых канонов. Памятники, созданные в годы правления преемников Эхнатона, ярко свидетельствуют о жизненной силе Ахетатона и о тех сложных путях, по которым пошло развитие искусства.
После открытия археологами в ХХ веке знаменитого портрета Нефертити и развалин Ахетатона, весь мир узнал о фараоне-реформаторе Эхнатоне и его благих деяниях. И хотя со времени его правления прошло три с половиной тысячи лет, интерес к этой эпохе не ослабевает. Ведь именно тогда в древнеегипетском искусстве были созданы самые совершенные образы красоты, вершиной которых стал образ царицы Нефертити.

Е.С.Кулакова, г. Новокузнецк.

Примечания
1.Потапов М. Египтянин. – Екатеринбург, 1998. С.42.
2. Морэ А. Во времена фараонов. – М., 1998. С.68.
3. Там же, С. 68-69.
4. Там же, С.69.
5. Обе земли – земли Верхнего и Нижнего Египта.
6. Потапов М. Египтянин. С.42.
7. Тронные имена Аменхотепа IV, означающие «Прекрасны существованием Ра», «Единственный принадлежащий Ра».
8. Матье М.Э. Во времена Нефертити. – Л. – М.: Искусство, 1965. С.25.
9. Там же, С. 34-37.
10.Там же, С.38.
11.Там же, С.56.
Ответить

Вернуться в «Великие подвижники»