Лично для меня Ван Гог – это художник с оголенными нервами. Он очень глубоко предощущал надвигающийся духовный кризис. Причину происходящего понять не мог, хотя и пытался бороться с равнодушием окружающего мира, но не выдержал и покончил жизнь самоубийством.
Возможно, кто-то не согласится со мной, т.к. не совсем привычно, но для меня Ван Гог как художник, по остроте восприятия мира и по способности пропускать через себя всю его боль, трагизм и крушение соизмерим с П. Брейгелем, М. Чюрленисом и С. Дали. Все эти художники распинали себя через искусство.
Так же как и П. Брейгель Ван Гог пытался бороться с равнодушием общества.
К 27 годам Ван Гога выгоняют с должности священника за его страстные проповеди и желание помочь простым труженикам. После чего Ван Гог принимает решение заняться живописью и через искусство проповедовать миру. Каково же было его потрясение спустя некоторое время, когда он понял, что и искусство никому не нужно и это его доводило практически до безумия.
Но была предпринята еще одна попытка бороться с жестоким миром. Ван Гог пытается объединить художников изгоев и создать некое художественное братство, возможно, наподобие братства буддийских монахов, в котором художники бы любили друг друга. В поисках места обетованного для такого братства Ван Гог отправился подальше от Парижа, на юг Франции в Прованс и поселился в городе Арль. Он снимает в Арле небольшой домик и приглашает в него своих парижских друзей художников. Поскольку домик был очень маленьким, то приехал только Поль Гоген. Но братского единения между художниками не получилось, и друзья вскоре расстались.
Но, пожалуй, еще в большей степени трагизм судьбы Ван Гога напоминает судьбу М.Чюрлениса. Они практически современники, выходцы из простой семьи, оба начали обучаться живописи после 27 лет. При жизни их картины мало кому были известны и практически не продавались. Да и художниками им пришлось быть недолго, всего около 10 лет. Чюрленис прожил всего 36 лет, а Ван Гог – 37.
Вот последняя картина Ван Гога. Нет выхода и путь прерван.

Вороны над полем пшеницы, 1890.